Мои родные, бабушка и дедушка, их дети, в том числе и моя мама, пережили много испытаний судьбы, но не сломились, остались добрыми, трудолюбивыми. О них я и постаралась написать, воспроизведя их жизнь по их воспоминаниям. Прошло много лет, как их нет в живых, но я помню многие их рассказы.
Мирная жизнь в прошлом
Молдавия, 1941 год. В с. Гординешты Единецкого района семья Албу, Ивана Елисеевич, Анастасия Георгиевна и дети Иллана, 14 лет, Зинуца, 10 лет, Вася, 4 года, Владик, 2 года, а старшая Тамара уже была замужем и жила отдельно. Дни проходили в заботах, работе, уходе за хозяйством и садом. Дедушке тогда было уже 54 года, он поздно женился, после 11-летней службы в Королевской армии Румынии. Спокойную жизнь прервали репрессии. В ночь 25 мая 1941 года, постучали в дверь и их дома. Военные достали списки и начали всех перечислять поименно. Велели взять документы, вещи и провизии на несколько дней. Повезли всех за 40 км на станцию Окница. Народу там было много, мужчин отправили в одну строну, женщин с детьми в другую. А потом распределили по разным поездам. Все, что мои родные взяли с собой, было в торбе у Ивана Елисеевича. Бабушка и дети остались в чем были. Страшный крик стоял на перроне, плакали женщины и дети. Это до конца своих дней помнили мои бабушки и мама.
В дороге они узнали о том, что началась война. Почти месяц ехали они в товарняке, пили кипяток, ели хлеб. Начиная с Кургана, людей постепенно высаживали. Мои родные доехали до Омска. Их высадили на площади где под открытым небом они провели три дня. Приезжали подводы, забирали людей, чтобы развезти по разным населенных пунктам. Нашу семью привезли в Харламово, здесь было много молдаван, а также латышей, эстонцев. Всех расселили по баракам, поставили на учет, дали талоны на питание в столовой. Сразу же нужно было выходить на работу. Трудясь, общаясь, учили чужой на то время русский язык. Дети работали наравне со взрослыми, на быках возили солому, сено с полей, на поля — навоз.
Шутки и забота о детях помогли выжить
Моя тетя вспоминала: «Едем мы на быках в поле, многим, как и мне, 14 лет. Мороз. Кто в телеге, а кто рядом бежит. Вот моя подружка бежит, а из дырявого валенка солома вылетела, пятку видно. Я ей говорю: «Машуня, пятку заморозишь. Зима». А она: «Да сколько той зимы - январь, февраль, тяп, ляп и май».
Встречались они потом, уже взрослые, постаревшие, все вспоминали, ведь благодаря во многом шуткам в то время и выжили. В Харламово моих родных и других, доставленных сюда, не обижали, помогали кто чем мог - вещами, едой, помогали учить язык, объяснятся с местными, переживать все трудности.
Моя бабушка вспоминала, как местные просили ее погадать. «Ты же цыганка, - говорили они. - Погадай нам на наших мужей, что с ними, как». «Да я не цыганка, я молдаванка и гадать не умею, и карты в руках не держала, и неграмотная», - отвечала она. Люди принесли ей карты, она их разобрала, рассмотрела начала раскладывать и говорить, гладя на них, то, что на ум приходило: красные - что-то хорошее, черные - печаль. И с первого раза не ошиблась: как и сказала, хорошее известие получила женщина. Все начали просить мою бабушку погадать и им. Ничего не оставалось делать - гадала. Шла война, людям нужно было верить во что то. Благодарили бабушку кто хлебом, кто яйцами, кто молоком - детей нужно было чем-то кормить. «Вот так и выживали, - говорила бабушка. - Потом в старости я просила у Бога прощения».
Работать ей пришлось везде, куда посылали. И печки клала, и топила, и трубы на крышах выкладывала, и сторожила. Не боялась в то время думать об этом. Все так работали. Время было такое.
«Первую зиму пережили трудно, - вспоминала бабушка. - Сильные морозы, много снега. Мы такого никогда не видели. Сложили у печки лежанку. Целый день топили всем, что находили — бурьяном, соломой, кизяком. Вечерами собирались у нас женщины с детьми, ведь не в каждой комнате была печка. Много всего обговорено о мужьях, братьях, отцах, власти. Боялись лишь одного, чтобы не было хуже. А наши дети, как они просили кушать — старшие немного понимали, а младшие все время плакали. Мы запевали нашу молдаванскую «Сербу» и хлопали в ладоши. Дети начинали танцевать, быстро уставали и тут же засыпали прямо на соломе, кроватей не было. Так и жили. Сколько слез было пролито, собрать их, озеро бы получилось. Забота о детях, желание сберечь их помогали выживать. Все думали, вот приедут их отцы, спросят с нас за детей, что мы ответим. И кто мог знать, что я и мои дети видели мужа и отца последний раз на станции, когда нас отправили в далекую Сибирь. Он навсегда остался на лесозаготовке в Коми СССР в 1942 году».
С годами мои родные обжились, обзавелись небольшим хозяйством. Девочкам не пришлось учится, пока выучили русский язык, стали взрослыми. Старшая Иллана, которую теперь все звали Лена, вышла замуж за местного парня-тракториста, работала вместе с ним. Моя мама с ранних лет работала свинаркой, кормила, чистила, убирала, выгуливала. В то время совхоз был свиноводческим, на фронт поставлял мясо, а после войны свиней отправляли в город, гнали по дороге вдоль Иртыша. «Тогда все работали на совесть, - рассказывала мама. - Иначе было нельзя. Война. Все старались сделать все возможное для Победы. А после все вместе восстанавливали разрушенную страну».
Родина не отпускала
Весной 1945 года моим бабушку и маму за хорошую работу наградили ценным подарком - телочкой. А через несколько дней объявили о Победе. Телочку так и назвали «Победа». Долго она была кормилицей. Мамины братья пошли в школу. Жизнь продолжалась. Годы шли, а они все ждали, когда им разрешат вернуться на родину, в Молдавию. Долгих 15 лет мои родные по два раза в месяц ездили в райцентр отмечаться. А в Омск их пускали только по спецпропуску. Все пережили. И вот осенью 1956 года разрешили вернуться домой. Моя бабушка с сыном Василием поехали в Молдавию. Владик остался заканчивать 10 класс. У дочерей уже были свои семьи, они остались в Харламово. Прощаясь с детьми, внуками, бабушка плакала, сильно переживала, придется ли ещё свидеться. Вернувшись в родное село, выкупила свой домишко. Все время, пока её не было, в нем размещалась школа. Вскоре из Харламово ей прислали документы, живя на поселении, бабушка заработала стаж. Очень радовалась, что благодаря этому ей назначили пенсию. Землячки, которые не получали пенсию возмущались: «На каторге была, ещё и деньги получаешь». На что моя бабушка им отвечала: «Бабы, бабы, вам там хотя бы один день прожить, тогда бы вы не так говорили». Хотя в основном моя бабушка, мама, да и другие молчали, ничего не рассказывали о своей жизни вдали от Родины. Разные у людей были суждения на их счет.
Вскоре сын уехал учиться, бабушка осталась жить одна. В гости приходили соседки, общались. Навещали её дочки, правда, не так часто, как хотелось бы, расстояние большое.
Бабушка почти каждый год приезжала к нам в гости на всю зиму. К весне возвращалась домой, начинались посадки в огороде. К нам в гости приходили её подружки (уже старушки), вспоминали военное, послевоенное время, плакали и шутили. Пережив много трудностей, испытаний, они не очерствели душой, не озлобились за сломанную жизнь.
Важные уроки жизни
Бабушка нас любила и жалела, бывало, гладит по голове и говорит что-то непонятное на своем языке. А когда мы баловались, говорила резко: «Шец», значит, «Тихо». Она учила нас быть честными, сильными, учиться работать на совесть, уважать и помогать старшим и многому другому. С мамой они говорили на своём языке, всегда по-доброму, спокойно. Мы тогда маму часто спрашивали: «Почему мы здесь, в Сибири, ведь в Молдавии фрукты, тепло». Она отвечала только одно: «Была война». Только в 1992 году, когда из Москвы пришли документы о том, что их семья реабилитирована, мама рассказала нам, уже взрослым, о том страшном времени.
Я была у бабушки в гостях в Молдавии несколько раз. Она всегда встречала с радостью, старалась угостить самым вкусным, рассказывала о своей жизни.
В 1988 на 86-ои году она ушла из жизни. В то время рядом с ней находились её дочери. Я в последний раз была в Молдавии у моих родных в 1992 году. Тогда же попрощалась с бабушкой, на её могиле. Сейчас уже из этой семьи нет никого в живых. Только их дети. Память о своей бабушке, моих тетях и дядях я храню всю жизнь. Нельзя забыть те страшные испытания, которые пришлось пережить их поколению, нельзя допустить, чтобы это повторилось.
Л.В. НАЗАРЕНКО, с. Харламово
Таврические новости, 4 декабря 2020 г. №48 (10540)
Комментариев нет:
Отправить комментарий